Каждый может стать прозорливым. Беседа матушки Домники.

Мы с вами уже говорили о том, что мы должны быть святыми, должны быть похожими на Господа, на Ангелов. А сегодня мне хочется призвать всех нас к тому, чтобы мы были прозорливыми.

Конечно, я желаю не того, чтобы вы предсказывали будущее, видели на расстоянии, угадывали имена людей. То прозрение, которого я вам желаю, – гораздо лучше всего этого, оно выше даже дара чудотворений! Можно сказать, что оно возводит нас на высоту добродетелей. Что же это за прозрение?.

Вспомним слова апостола Павла: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, <…> имею дар пророчества и знаю все тайны, и имею всякое познание <…>, а не имею любви, – то я ничто». И я желаю вам не прозорливости в обычном понимании этого слова, не какой-либо сверхъестественной способности, но прозрения любви. Не важно и не обязательно для нас видеть то, что происходит где-то далеко, но важно и необходимо видеть, чувствовать душу ближнего.

Вот, например, человек смотрит на нас сердито, произносит гневные слова, но, если у нас есть прозрение, происходящее от любви, мы увидим, что он просто устал, – и наше сердце наполнится сочувствием к нему. Вот это истинное прозрение! Как говорит старец Емилиан, «прозрение – это внутреннее рассуждение, внутреннее видение, вхождение в глубины ближнего и понимание его любви, скрывающейся в глубине, даже за той пощечиной, которую он мне даст. Кто-нибудь другой увидит за этой пощечиной хулигана. А я увижу его боль, страдание, трудности, я его пожалею. Я посмотрю на него другими глазами».

Можно еще сказать, что прозрение – это чуткость к душе другого человека. Это благодатное состояние, когда человек смотрит на всех людей с любовью, несмотря ни на какие их немощи.

И теперь я хочу спросить, как вы думаете: что мешает нам иметь такое прозрение,  чуткость, любовь друг к другу?

Одно из главных препятствий к этому – страсть осуждения. И сегодня мы поговорим о том, как нам бороться с этой страстью.

По своей сути осуждение – это и есть отсутствие прозрения, это духовная слепота. Наше духовное око больно, помрачено страстями, и потому мы воспринимаем действительность искаженно. В том числе и ближних мы видим неправильно, не такими, какие они есть на самом деле. Мы замечаем их недостатки, немощи, грехи, но не можем разглядеть главного. Осуждение – это то бревно в глазу, о котором говорил Господь; оно закрывает наше око и не дает нам правильно смотреть на ближних. Когда же мы боремся с осуждением, то изымаем бревно и обретаем прозрение. Наши духовные очи очищаются, просветляются, и мы начинаем видеть ближнего в истинном свете, видеть красоту и святость его души.

Теперь мне хотелось бы вместе с вами рассмотреть некую лествицу, на каждой ступени которой нам открывается новое видение ближнего, и постепенно мы восходим от убеждения, будто ближний – это грешник, к откровению о том, что ближний есть образ Божий.

Вот мы еще не начали восхождение по этой лествице, мы стоим в самом низу, в начале борьбы. Какими предстают перед нами ближние? Мы искренне уверены, что ближние – это люди грешные и немощные. Нам кажется, что это очевидно, ведь едва ли не на каждом шагу мы видим их преткновения, согрешения, проявления различных страстей. Это многократно повторяется, – и мы приходим к выводу, что рядом с нами нет ни одного святого человека, все преданы страстям.

Когда мы так видим ближних, мы глубоко несчастны. Наша душа не согревается любовью к людям, страдает от неприязни к ним, само  пребывание с ними становится для нас тягостным. К сожалению, мы часто избираем неправильный выход из этого положения. Мы либо пытаемся исправить ближних, либо стараемся их избегать.

Но есть более простой и верный путь – признать, что у нас неправильное видение ближних, что мы сами погружены в грех. В нас еще действует ветхий человек и мы руководствуемся ветхозаветной заповедью «око за око, зуб за зуб» – то есть любим только любящих нас, только тех, кто соответствует нашим идеалам и представлениям. Мы еще не стяжали евангельского духа, в котором для нас было бы естественно любить всех и никого не осуждать. 

Иногда люди, склонные к осуждению, думают и говорят так: «Я вовсе не осуждаю, я просто вижу людей такими, какие они есть – что в этом плохого? Для чего же мне дан рассудок? То, что я вижу их недостатки и немощи, – это же естественное рассуждение». Действительно, в нас есть отголосок того рассуждения, которое даровал человеку Господь. Первый человек в раю обладал благодатным ведением в полной мере. Если в нас ум и сердце рассечены грехом, и мы не можем ни мыслить, ни чувствовать правильно, то в Адаме всё было цельно, чисто, непорочно. И в таком совершенном состоянии он имел совершенное ведение и мог, как пророк, безошибочно нарекать имена зверям и птицам, проникая по действию Святого Духа в свойства каждого творения Божьего. Но после грехопадения человек утратил эту способность, его рассуждение потеряло глубину и силу, оно омрачилось осуждением. И мы теперь не можем так смело смотреть на вещи и рассуждать, мы не имеем того прозрения, которое было у Адама в раю. Когда мы смотрим на человека, мы видим не человека, а помыслы, которые внушает нам дьявол. Не человека мы видим, а то бревно, которое закрывает наше духовное око!

Поэтому в первую очередь нам нужно думать не о том, как исправить ближних, а о том, что происходит в нашем собственном сердце. Именно там мы найдем все причины осуждения.

Какие же это могут быть причины?

Во-первых, мы часто впадаем в осуждение из-за того, что ближние оказались не такими, какими мы их представляли. Так бывает, когда мы только приходим в Церковь. Мы идеализируем пребывающих в ней людей и ожидаем, что они будут показывать нам образец всех христианских добродетелей. Но приходя в Церковь, мы должны быть готовы встретить здесь людей со всеми проявлениями падшей человеческой природы, людей, подверженных страстям, постоянно претыкающихся. Однако это вовсе не значит, что мы не можем смотреть на них, как на святых. Нужно просто правильно понимать, что значит быть святым. В представлении новоначальных святые – это люди, которые никогда не падают, не имеют никаких пороков. Но таких людей мы нигде не найдем. Подобный взгляд – будто святые никогда не согрешают – даже осужден на поместном Карфагенском Соборе в IV веке.

Кроме того, заблуждение новоначальных состоит в том, что они ищут увидеть внешние добродетели. Но святость не обязательно выражается в безупречном внешнем поведении. Святость – это когда человек борется со своей падшей природой, отрекается от себя, терпеливо несет свой крест, падает, но каждый раз снова встает. Мы часто замечаем внешние преткновения людей, а их внутренний подвиг бывает от нас сокрыт. Например, кто-то при нас сказал другому резкое слово – мы это слышали и осудили. Но мы не знаем, как этот человек уже десять лет жестоко борется со страстью гнева, каждый день падает и каждый день вновь и вновь кается с глубоким сокрушением и не сдается. Вот в чем святость. А не в том, чтобы никогда не претыкаться.

И на всякого человека мы должны смотреть так же, как мы смотрим на Церковь. Если мы рассмотрим историю Церкви и поведение людей, которые ее наполняют, то найдем, что Церковь испещрена пороками и падениями и состоит из грешных и немощных людей. Однако мы ведь понимаем, что несмотря ни на что Церковь свята. Так и каждый человек, который находится рядом с нами. Если мы смотрим только на внешнее поведение ближних, на их преткновения и падения, то приходим к выводу, что нет ни одного человека для Царствия Небесного, нет святых, никого, кто мог бы принадлежать Христу.

Как же важно для нас с самого начала отказаться от своих ложных  представлений о людях, от неправильного понимания святости! Иначе мы споткнемся о камень осуждения и сами никогда не сможем прозреть и стать святыми. 

Другая распространенная причина осуждения – это самонадеянность и превозношение. Это тоже бывает почти со всеми новоначальными. Например, когда мы только начинаем монашескую жизнь, нам, как правило, содействует обильная благодать, и потому всё легко дается: мы ревностно молимся, усердно трудимся над добродетелями. Но мы не понимаем, что всё это от благодати, приписываем это самим себе, и, сравнивая с собой ближних, находим их нерадивыми – и осуждаем. Вот как пишет об этом преподобный Силуан:

«Вначале, когда человек приходит работать Господу, Господь Своею благодатью дает душе силу ревновать о добром, и все ему легко и удобно; и когда душа увидит в себе это, то по неопытности думает: “Я так всю жизнь буду ревновать”. И при этом превозносится пред теми, кто как будто живет нерадиво, и начинает их осуждать».

Например, бывает так, что мы охотно исполняем свое послушание, не ропщем, когда нам дают трудное задание или просят поработать во время отдыха. А другая сестра на нашем послушании показывает недовольство заданиями, поддается унынию. И вот, мы осуждаем ее. Но кто знает, почему нам всё легко? Может быть, только потому, что Господь временно подает нам особую благодать, облегчает наши труды. А другой сестре Он в это же время попускает, чтобы любое дело давалось ей с трудом, чтобы она постоянно преодолевала себя. И та борьба, которую она ведет, гораздо выше и ценнее в очах Божиих, чем наш легкий и беспечальный труд. А если мы превознесёмся над ней и осудим, то Господь может отнять от нас благодать и мы впадем в те же грехи, за которые осуждали. Это духовный закон: за осуждением всегда следует падение. Преподобный Силуан говорит:«Когда душа начинает осуждать, она теряет ту благодать, которая ей помогала исполнять заповеди Божии. И не понимает душа, как это случилось: то было так хорошо, а теперь всё трудно и молиться не хочется. Но не надо пугаться: это Господь воспитывает милостиво душу, чтобы она смирилась».

Один из афонских старцев, иеромонах Харалампий Дионисиатский, рассказывал случай из своей жизни: «Как-то раз Старец послал меня на один из больших праздников в монастырь святого Павла, чтобы я там служил. Захожу в алтарь – много священников. Я присел в уголке и с горячим усердием творил молитву так хорошо, что вскоре почувствовал настоящее духовное ликование. Однако вместе с этим до моих ушей доносился шепот. Это по двое, по трое разговаривали священники. О чем они говорили, я не ведаю, но, сам не зная, как, я принял помысел осуждения. “Ну и ну, – говорю сам себе. – Столько радости доставляет душе эта простая Иисусова молитва, а они, за своими разговорами, полностью ей пренебрегают”. Враг только того и ждал. Теплота и сладость молитвы уходят, и тут же на ее место приходит такой внутренний холод, такой мороз, что я уже не мог творить молитву даже устами. Немедленно пришло осознание своей ошибки, но епитимия продолжалась. На протяжении всего всенощного бдения я чувствовал в себе холод и сухость. Утром возвращаюсь к Старцу и со слезами и рыданиями рассказываю ему о своем падении. Отец Иосиф утешает меня и обещает, что, раз я осознал свою ошибку, то огонь молитвы очень скоро во мне разгорится вновь. И действительно, на следующую ночь ко мне вернулось всё, что, как казалось, было утеряно безвозвратно».

Если мы чувствуем сухость в молитве, охлаждение к подвигам, то задумаемся: возможно, мы кого-то осудили. И важно вовремя это осознать и исправить, иначе с нами может произойти так, как говорит преподобный Силуан: «Некоторые постарели в подвигах, а смирению так и не научились, и не могут понять, почему им нехорошо, нет мира и душа унылая».

Еще мы очень часто поддаемся осуждению в тех случаях, когда ближние противодействуют нашей воле. Мы живем с ближними так тесно, так неразлучно, что они ежечасно уязвляют нас своими немощами, проблемами, желаниями, упреками, неожиданными просьбами. А мы загораживаемся от них осуждением, как щитом. Это вполне понятная реакция – мы боимся утеснения. Осуждение – это железный панцирь, под которым мы сберегаем свою волю. С этим видом осуждения особенно трудно бороться, это требует от нас подвига, мученичества. Но наградой за этот подвиг становится то, что мы и сами меняемся к лучшему, и ближних видим хорошими.

Есть еще одна немощь, которая побуждает нас к осуждению. Это привычка к самооправданию. Например, нам поручили передать другой сестре задание, и она выполнила его неправильно. И тогда нам сразу хочется сказать: «Я всё объяснила хорошо! Но она невнимательно слушала, поэтому ничего не получилось». Мы поступаем подобно тем двум монахам, о которых рассказывает авва Дорофей. Один из них был старшим, а другой подчиненным, и никакое дело у них не ладилось. И первый объяснял это так: «Когда я приказываю ему что-либо, он скорбит. Но если бы он имел ко мне любовь, то принимал бы слова мои с доверием». А второй оправдывался: «Он говорит мне вовсе не со страхом Божиим, но повелевает, как властелин, потому и не располагается к доверию сердце мое». Есть такая закономерность: если мы усиленно оправдываемся – это значит, что мы на самом деле виноваты. Старец Иосиф Исихаст советует: «Не открывай грех другого для своего собственного оправдания, ибо тогда благодать, которая до сих пор тебя покрывала, сразу откроет твои собственные грехи. Насколько ты покрываешь брата, настолько благодать согревает и хранит тебя».

Следующая причина, почему мы осуждаем, – это наши страсти.

Можно сказать, что тот, кто склонен осуждать, – это в особенности страстный человек. И начинать борьбу со страстями ему нужно именно с осуждения.

Преподобный авва Исайя говорит:«У кого сердце в страстях, перед тем никто не свят, но по страстям, кои в сердце его, думает он, что и всякий человек таков же».Об этом пишут и многие другие святые отцы и подвижники. Например, египетский пустынник авва Херемон говорил так:«Если монах с беспощадной, бесчеловечной строгостью осуждает другого, то это верный признак, что он сам предан тем же порокам».В ком-то мы увидели тщеславие, но такие помыслы – это верный признак того, что тщеславие, прежде всего, живет в нашем сердце. И в соответствии со своим устроением мы перетолковываем чужие интонации, взгляды, жесты. Человек взглянул на нас хмуро – мы сразу говорим себе: «Он меня не любит, он ко мне плохо относится!». И это значит, что мы сами не имеем любви и страдаем эгоизмом.

Святитель Иоанн Златоуст пишет:«Люди большею частью судят о других по себе. Так постоянно пьянствующий нелегко поверит, что есть люди, живущие трезво; привязанный к распутным женщинам считает распутными и тех, кто живет честно; похититель чужого не поверит, что есть люди, которые раздают и свое».

Иногда страсть осуждения так ослепляет нас, что мы не доверяем и явным проявлениям добродетелей в других людях. Бывает, что человек на наших глазах совершит нечто доброе – например, смиренно попросит прощения, поможет кому-то, – а мы истолкуем это в дурном смысле, как притворство или как ложную ревность. Именно такое видение ближних было у фарисеев. Услышав о подвигах святого Иоанна Крестителя, они говорили, что в него вселился бес. И даже Самого Господа они считали грешником – вот насколько ослепляют страсти.

И пока мы тоже ослеплены своими страстями, самое лучшее для нас – это не дерзать оценивать поведение других людей, сразу отсекать подобные помыслы. И тем более никому не рассказывать о том плохом, что мы заметили в ближних. Что бы мы ни рассказали – это будет рассказ о наших собственных страстях. Как правило, мы этого не осознаем. Мы совершенно уверены, что в нас нет тех страстей, за которые мы осуждаем ближних. И это закономерно. Старец Иосиф Исихаст говорит:«Кто больше всего любит судить других? Тот, кто не знает самого себя, свои страсти и немощи. Он не видит в себе недостатков, а видит только дарования. Не видит у других дарований, а только недостатки».

Поверьте, это непреложный закон: если мы замечаем страсть в другом человеке – это почти всегда означает, что в нас таится та же страсть. По осуждающим помыслам мы можем достоверно узнать свое внутреннее состояние. В ближних, как в зеркале, мы видим самих себя. Страстный видит ближних страстными, а человек, пребывающий в подвиге, работающий над очищением своего сердца, других людей видит чистыми. Вы знаете, наверно, что отец Андрей (Машков), духовник отца Авраама, любил говорить: «Для чистого всё чисто».

Мы только что назвали уже три серьезных духовных недуга, которые заставляют нас осуждать других людей, – это превозношение, своеволие, страстность. Но иногда причиной осуждения бывают и наши природные свойства – наблюдательность и рассудительность. Вообще каждому из нас дарована Богом способность – рассудок, умение различать добро и зло. У некоторых людей эта способность проявляется особенно ярко. Бывает так, что человек с самого раннего детства начинает обо всём рассуждать и всё расставлять по полочкам. И совсем маленькие дети могут точно оценивать поведение других людей, и даже поучать и наставлять. Например, у нас в приюте был такой случай. Одиннадцатилетняя Варя пришла к малышам и стала рассказывать им о преподобномученице Елизавете Федоровне: «Вы знаете, как она поступила, когда в ее мужа Сергея Александровича бросили бомбу? Она пошла в тюрьму к убийце, принесла Евангелие и сказала: “Я тебя прощаю”. Вы представляете, ЧТО она простила? А мы как себя ведем? Мы не прощаем от чистого сердца, мы обижаемся за мелочи друг на друга».

Вот так даже у ребенка проявляется дар рассуждения. Это доказывает, что он заложен в природу человека. Однако если человек будет судить о ближних без любви, то его дар рассудительности может извратиться и преложиться в страсть осуждения. Очень важно направить его в правильное русло, чтобы стяжать истинную, непредвзятую рассудительность, обрести правильный, евангельский взгляд на ближних, евангельское чувство любви.

Человек, который от природы склонен к осуждению, не должен оправдываться тем, что природу якобы победить невозможно. Пусть он знает, что ему дан особый дар, и если он будет бороться, то этот дар раскроется в нем необыкновенно, засверкает, как чистый бриллиант. Мы даже не представляем себе, как может раскрыться в человеке этот дар! Один открывает в себе неиссякаемые источники любви, он всем сострадает, всех вмещает в своем сердце, и грешных, и немощных. В другом человеке этот дар раскрывается как способность к духовному руководству, он глубоко понимает душу каждого человека и может многих поддержать и утешить. В третьем это дарование может раскрыться иным образом. Словом, когда человек борется с осуждением, с ним происходят чудеса. Удивительным образом в нем открываются дарования и добродетели, которых никто в нем даже не подозревал.

У старца Паисия Святогорца есть хорошее поучение на эту тему:«Твоя способность суждения – это дар, данный тебе Богом, но пользуется им тангалашка (так старец называл дьявола), который заставляет тебя осуждать и грешить. Поэтому, пока твоя способность суждения не очистится и не освятится, пока не придет Божественное просвещение, не доверяй собственному мнению. Если у человека не очистилась способность суждения, а он суется в чужие дела и судит других, то он постоянно впадает в осуждение.

Как может освятиться способность суждения? Постарайся освободить свою душу от всего человеческого, мирского – и тогда придет Божественное просвещение и твой суд превратится в духовный, Божественный. Твой суд будет в согласии с любовью и милосердием Божиим, а не с человеческой, падшей логикой».

Обратите внимание на этот совет – освободить душу от всего человеческого, мирского. Это возможно тогда, когда мы проводим внимательную, трезвенную жизнь.И вот еще одна причина, по которой мы лишаемся прозрения и поддаемся осуждению, – это невнимание себе. Если мы видим всех грешниками, это значит, что мы рассеялись, перестали трезвиться. Мы знаем об умном делании, но мало занимаемся им. У святых отцов есть краткое и простое изречение:«Внимающий себе ближнего осудить не может».

Все мы, наверно, замечали: стоит нам немного рассеяться – и мы сразу начинаем обращать внимание, чем занимаются  ближние, как они себя ведут, какое у них выражение лица. Бывает, в течение дня мы сильно рассеивались, много говорили, не следили за собой – а на другой день начинаем на всех обижаться, все кажутся нам плохими. Почему так произошло? Потому что от рассеянности мы утратили мирное расположение духа и доброе видение ближних.

Наоборот, когда мы внимаем себе, трезвимся, прилежим молчанию, – мы обретаем прозрение, начинаем понимать и чувствовать других людей. Мне очень нравится, как говорит об этом старец Емилиан:«Когда я рассматриваю людей и размышляю, отчего это тот повел себя так, а тот эдак, то я становлюсь чурбаном, бессмысленной головешкой, не улавливаю глубинного бытия человека, не открываю в нем Духа Святого... Напротив, молчание, внимание, молитва даруют мне органы чувств, которые знакомят меня с ближним, извещают меня о глубинах его души и помогают мне его полюбить… Я приобретаю чувство, которое не принадлежит ни к пяти телесным чувствам, ни к душевной деятельности – я приобретаю чувство духа человека… И это истинное прозрение, это приобщение, со-чувствие, поэтому оно и ведет к любви».

Наконец, одна из главных причин осуждения, объемлющая все прочие, – это оставление главного монашеского делания – делания покаяния.  Покаяние полностью изгоняет осуждение. Любая из нас, даже самая новоначальная сестра, знает это на своем опыте. Когда мы ясно видим свои грехи и искренне каемся, то помыслы осуждения к нам даже и не приходят. Мы смотрим на ближних с робостью, с кротостью, с почтением, сознавая, что они во всём лучше нас. Иногда удивительные происходят превращения: только вчера мы с осуждением и неприязнью смотрели на людей, а сегодня все кажутся нам прекрасными, добрыми, почти святыми. Это произошло не потому, что люди вдруг изменились, а потому, что с нами за это время случилось нечто такое, отчего мы пришли в сокрушение. Это еще один закон духовной жизни: в одном сердце не могут жить вместе осуждение и покаяние. Если мы осуждаем – это значит, что мы не прилежим покаянию.

Вы, наверно, уже заметили, что осуждение – это некий барометр, который показывает наше духовное состояние. По нему мы можем определить, насколько мы преуспеваем в борьбе со страстями, в трезвении, в покаянии. Если мы в течение дня несколько раз осудили ближних – это значит, что мы впали в нерадение. А если мы осуждаем постоянно – то это говорит о том, что у нас уже не просто бревно в глазу, а целый забор из страстей и заблуждений.

В то же время осуждение, или точнее борьба с осуждением – это отправная точка, твердое и надежное основание, с которого мы можем начать восхождение к небу. Нам ничего больше не нужно делать, только начать усердно бороться с осуждением, и через это мы приобретем всё: и трезвение, и покаяние, и смирение, и любовь к ближним, и молитву. Опыт показывает: когда человек начинает искоренять в себе эту страсть, он очень быстро меняется, преуспевает во всех добродетелях. Потому что сердце, в котором нет места осуждению, привлекает благодать Божию, и она в изобилии изливается на человека. Милосердие и благодать – это нечто единое. Наверно, все вы помните одно древнее предание: некоторый инок проводил жизнь в нерадении и лености, но когда пришел час его кончины, то лицо его сияло необыкновенной радостью и миром. Братья, знавшие его нерадивую жизнь, спросили, почему он так спокоен и счастлив. И умирающий рассказал, как ему явились Ангелы и возвестили о том, что все его грехи прощены – потому что он никогда никого не осудил. Потому он и пребывал в таком мирном, благодатном состоянии.

И вы знаете, когда у меня бывает какая-нибудь трудная ситуация и мне нужна помощь, я прошу помолиться тех сестер, о которых знаю, что они никого не осуждают. Я верю, что Бог слушает их молитвы так же, как молитвы святых. И еще я думаю, что каждая из нас может достичь святости, если только будет бороться с осуждением.

Едва мы начинаем бороться с осуждением, как сразу восходим вверх по духовной лествице и обретаем новое видение ближних. На этой новой ступени мы видим, что вокруг нас много добрых, хороших людей, достойных уважения и любви, хотя, может быть, у них и есть какие-то немощи и недостатки. Иногда мы соблазняемся некоторыми их поступками, обижаемся на них и невольно впадаем в осуждение, но главное – мы боремся с собой, со своей страстью осуждения, а не с ближними.

Способов борьбы с осуждением существует немало. Один из них – заменять помыслы осуждения добрыми помыслами.Старец Паисий Святогорец приводит пример, как можно это делать:«Любое искушение отражайте добрыми помыслами. Например, кто-то хлопнул дверью. Если монахиня начнет осуждать и скажет: “Вот ведь какая рассеянная! Расхлопалась, понимаешь, дверями! Безобразие какое!” — то разве потом она будет в мирном состоянии? Но она может сказать себе: “Ну что же, видно, у сестры было какое-то дело”, – и тогда сохранит мир в своей душе. Или, например, какая-то сестра может услышать, как ночью долго звонит чей-то будильник. Звонит — замолкает, звонит — снова замолкает. Монахиня, которую разбудил чужой будильник, может подумать так: “Да что же это такое?! Ведь не дают ни капельки покоя!”. Но может она подумать и по-другому: “Видимо, эта сестричка совсем утомилась, даже подняться не в силах”. И никакого беспокойства, никакого расстройства от нечаянного пробуждения у неё не будет».

И, конечно, все вы знаете пример из книги аввы Дорофея. Один брат, что бы ни увидел, – всё истолковывал в добром смысле. Если видел чью-то келью неприбранной, то говорил: «Блажен сей брат, что отложил заботу обо всем земном и так весь свой ум устремил горе, что не находит времени и келию свою привести в порядок». А если заходил в келью чистую и опрятную, то восхищался: «Как чиста душа сего брата, так и келия его чиста, и состояние келии согласно с состоянием души его». Так и каждая из нас может понуждать себя к тому, чтобы думать о ближних по-доброму. И это не будет притворством. Как говорит преподобный Силуан, «у благого человека – благие помышления; а у злого – злые; но каждый должен научиться бороться с помыслами и из плохих вырабатывать добрые. Это признак опытной души».

Однако нужно оговориться, что этот способ можно применять не всегда. Если у нас получается легко и естественно переменять злые помыслы на добрые, без дискуссии с ними, без борьбы, то это – признак преуспеяния и опытности или признак того, что осуждение действует в нас слабо. Но если мы чувствуем брань, если одновременно с помыслами осуждения в нас воздымается гнев, обида, то ни в коем случае не нужно противоречить помыслам – они нас переспорят. Что же нужно делать в таком случае?

Конечно, главный способ борьбы с осуждением – это молитва. И вот теперь мы подошли к очень важному моменту. Мне хочется сказать вам об одной трагической ошибке, которую допускает каждый человек. Весь мир страдает от этой ошибки, в том числе и мы, монашествующие. Из-за нее мы не преуспеваем в духовной жизни, и наш подвиг остается бесплодным. Мы уподобляемся сеятелю, который разбрасывает семена, но никогда не собирает урожай. Какая же это главная ошибка?

Ошибка в том, что мы разговариваем со своими помыслами, а не с Богом. И даже когда мы чувствуем, что в нашем сердце начинает действовать страсть, то мы не перестаем собеседовать с ними, хотя и творим молитву. Нам кажется, что отсекать их в самом начале, на уровне прилогов – это дело преуспевших, а для нас это невозможно.

Но старец Емилиан советует:«Не слушайся помысла. Ты подчинен Христу. Не Богу ли повинется душа твоя? Поэтому не говори с помыслом, не иди за ним, а иди только за Богом. Скажи помыслу: “У меня есть Христос”. И тут же беги ко Христу и говори с Ним. И тогда ты увидишь врага поверженным. Как ветер гонит пыль и развевает дым, так и имя Христово тут же прогоняет сатану».

По слову преподобного аввы Исайи, молитва «приносит просвещение душе», мы начинаем смотреть на ближних просветленными очами. Вообще, чем больше мы молимся – тем меньше мы осуждаем. Иногда бывает так, что мы приходим на правило со смущенным сердцем и недобрыми помыслами, а после правила на всех смотрим с любовью, всех видим хорошими. И поэтому авва Исайя советует нам: «Смотри не небреги об исправлении правила твоего». А старец Емилиан дополняет его слова:«Насколько в наших силах, будем стараться, чтобы наше правило было действенным, сильным и тогда оно будет делать нашу душу светоносной и у нас будут силы всех любить. Итак, место, где мы будем обретать содержание, святость, просвещение – это правило, а место, где мы будем отдавать свой заряд – наши ближние».

Отдавать заряд – это значит обнаруживать в наших взаимоотношениях с людьми ту благодать, которую мы приобрели в молитве. Смотрите, как легко мы можем понять, насколько действенна наша молитва, насколько мы освящаемся ею. Отношение к ближнему – вот наше мерило. Если после правила мы видим каждого человека святым – это значит, что мы хорошо молились.

Кроме молитвы есть еще несколько способов борьбы с осуждением. Например, осуждению можно противоборствовать добрыми делами. В особенности полезно делать добро тем, кто нам досаждает. По словам аввы Исайи, «благотворение злотворящим тебе стяжевает мир». Если мы творим добро людям, которые нам досаждают, то это приводит нас в мирное состояние и мы уже не можем их осудить. Что это за люди, которые нам досаждают? Это может быть, например, старший, который дает трудное задание, или тот, кто встал в храме на наше любимое место, наконец, любой человек, который посмотрел недружелюбно или сказал что-то не так. Как говорит старец Емилиан, «в конце концов, все люди для нас преткновение. Своим словом, взглядом, походкой, радостью, несчастьем они встают на нашем пути. И нам необходим страх и трепет, чтобы не осудить их и не вызвать тем самым разлучения нашей души с Богом». И один из лучших способов не впасть в осуждение – это благотворить им. Благотворить значит не только оказывать услуги, но и например, не обижаться, кротко отвечать на упреки, ревностно исполнять просьбы, ласково улыбаться нахмуренному человеку и так далее. Сколько можем, будем расточать доброту.

В начале беседы мы говорили о том, что только тогда сможем правильно увидеть ближнего, когда изымем бревно из нашего ока. Что значит изъять бревно? Это значит – исполнить заповедь в отношении ближнего. Мы познаем ближнего через исполнение Евангелия. Бывает, что человек кажется нам странным, непредсказуемым, мы никак не можем понять мотивов его поступков; теряемся и даже побаиваемся, когда нам приходится с ним общаться. Но когда мы помогаем ему, то приобретаем понимание его души, начинаем чувствовать расположение и любовь, и у нас открывается новое видение этого человека.

Еще один способ борьбы с осуждением – избегать дерзости. «Надлежит бегать дерзости, как яда аспида», – говорит святой Исихий Иерусалимский. Яд аспида – это яд самой ядовитой змеи. Если растворить одну каплю в сосуде с водой, то вся эта вода станет смертоносным ядом. Так и дерзость, проявившаяся даже в малой степени, лишает нас духовной жизни – жизни во Христе. Как выражается старец Емилиан, дерзость делает наше сердце дряхлым, сухим. Где дерзость – там нет места любви и чуткости. Где дерзость – там и осуждение, и неприязнь, и ненависть.

Но что я подразумеваю под дерзостью? Дерзость – это когда человек позволяет себе высказывать всё, что только ни приходит ему на ум, всё, что он чувствует и переживает. При этом он оправдывается: «Ведь я говорю правду – разве это плохо?». Но не всегда можно говорить правду. Нельзя высказывать всё, что у нас на сердце, не думая о чувствах ближних.

Например, мы приходим в комнату, где давно не прибирались, и говорим: «Как у вас пыльно!» – это дерзость. Пусть мы сказали правду, но поскольку это огорчило людей, которые там находятся, – то мы все равно что солгали. Или, например мы говорим кому-то: «Ты не понимаешь таких простых вещей!» – и это дерзость. Любое слово, которое говорится без любви и огорчает ближнего, – это дерзость. Задумаемся: ведь бывает так, что человек приходит в полное расстройство от одного сказанного нами слова! Если мы не придаем этому никакого значения, если с легкостью высказываем всё, что думаем, и огорчаем ближних, – то мы легко можем поддаться осуждению. Когда же мы усердно хранимся от дерзости, тогда осуждение изгоняется и наше сердце наполняется любовью к людям.

И наконец, поговорим об одном особенно важном средстве против осуждения. Это средство – никогда не делать замечаний и не желать никого исправить. Вот, например, услышали мы, как человек говорит что-то неподобающее, и у нас так и рвется наружу укор: «Что ты говоришь? Да разве так можно?». Мы думаем, что одной этой репликой мы вмиг сделаем из него настоящего христианина. Но произойдет только то, что человек обидится, и между нами вырастет стена. Или например, мы увидели, что кто-то небрежно помыл пол, – нам кажется, что мы должны сказать об этом вслух, иначе этот человек никогда не будет преуспевать.

Старец Емилиан говорит о тех, кто любит делать замечания:«Есть люди, которые думают, что превосходят силу Самого Бога и могут заставить ближнего вести себя правильно».

Но запомним вот что: большая ошибка – думать, будто мы можем исправить ближнего. Когда мы замечаем в ближнем какую-либо неисправность, то единственное, что мы можем сделать, – это молча и спокойно принять его – так, как мы принимаем дождь или зной. Мы ведь не говорим дождю: «Перестань идти», – или солнцу: «Ты греешь слишком жарко, может быть, хватит?». Но мы берем зонт или уходим в тень. Так и на ближнего мы не имеем никакого влияния. Если человек ропщет, а мы думаем, что от наших замечаний он исправится, – то мы сильно разочаруемся. Он так и будет роптать, а мы впадем в немирствие. И если мы будем продолжать свои попытки, то каждый день будет приносить нам огорчение и разочарование, а человек в наших глазах будет становиться всё хуже и хуже. Поэтому важно – еще раз повторю – принимать ближнего таким, какой он есть, и даже в мыслях не ждать, что человек исправится, иначе недуг осуждения будет поражать наше сердце, лишая его покоя. Само желание увидеть человека другим – неправильное, в этом уже проявляется осуждение. Мы часто думаем: «Как будет хорошо, когда этот человек перестанет роптать, когда он станет кротким и послушным!» – такие помыслы сразу нужно отсекать как греховные. И когда мы отсекаем эти помыслы, именно тогда наше желание – увидеть  ближнего святым – исполняется. Мы действительно видим человека другим.

Никого не исправлять – это правило важно соблюдать даже в мелочах. Например, человек никогда не закрывает в комнате дверь. Кажется, что особенного, если мы скажем: «Закрывай, пожалуйста, дверь»? Но мы не учитываем, как глубоко укореняются привычки. Он все равно будет забывать про дверь, и тогда мы, скорее всего, возмутимся: «Ну почему же он ко мне не прислушивается? Неужели так трудно закрыть дверь?!», – то есть впадем в еще большее осуждение. Лучше нам ничего не говорить, а просто всегда прикрывать за ним дверь.

И пусть нас нисколько не беспокоит то, что ближний якобы никогда не исправится. Он, конечно, исправится, но не благодаря нам, а совсем по иным причинам, о которых знает только его духовник.

В одном греческом монастыре был интересный случай. Сестра на послушании гладила и каждый раз забывала выключать утюг. Иногда она вспоминала, приходила его выключить, но всякий раз находила его уже выключенным. Потом она узнала, что утюг выключает сестра, специально назначенная для этого настоятельницей. Когда она спросила, почему же ей ни разу не сделали замечание, то ей ответили: «Мы не хотели тебя огорчать». И конечно, такое снисхождение и самой сестре принесло пользу, и в монастыре сохранился дух любви и единства.

Мне хотелось бы, чтобы и у нас всё совершалось в духе любви, чтобы мы смотрели друга на друга с благоговением, с почтением! Главное, что мешает этому, – осуждение. Когда мы не осуждаем – наша обитель делается для нас раем. Господь ввел первых людей в рай и дал им одну заповедь – вкушать плоды от всех древ в раю, кроме плодов с древа познания добра и зла. Так и мы промыслом Божиим введены в монастырь, словно в райский сад, и нам дана заповедь – вкушать от всякого райского древа, кроме древа познания добра и зла. По объяснению преподобного Марка Подвижника, вкушать от всякого древа – это значит благодушно принимать от ближних любой плод, который они принесут нам. А вкушать от древа познания добра и зла – значит осуждать.

Первые люди в раю, пока исполняли заповедь Божию, наслаждались блаженной жизнью и возрастали в святости, но как только вкусили с запретного древа, сразу лишились всего. И мы наслаждаемся счастливой, жизнью в обители и возрастаем в святости до тех пор, пока не вкусим с древа, дающего знание, что есть добро, а что зло в наших ближних.
И как Адам, нарушив заповедь, умер душою, так и нас настигает духовная смерть, когда мы начинаем осуждать. Как говорит преподобный Марк Подвижник:«Господь повелел нам любить всех, а мы, последовав внушению змия, одних возлюбили, как добрых, других же возненавидели, как злых, что и означает древо познания добра и зла, вкусивши от которого, мы умираем мысленно».

Адам по своем преступлении был изгнан из рая и не мог уже видеть его красот и наслаждаться его благами. А мы, хотя и не покидаем обитель, но тоже становимся изгнанниками из райского сада, мы больше не видим красоты и благости монашеской жизни. И к несчастью, мы не только сами ниспадаем в такое состояние, но и других увлекаем за собой. Как же нам вернуться к райскому блаженству? Нужно только перестать вкушать от древа осуждения. И тогда, поверьте, каждая из вас увидит, что монастырь – это райский сад.