Повсюду унижение и зло,
И даже стены кельи искушают,
Но всё минёт, что ныне тяжело,
И мертвые об этом забывают.

Когда в геенне вкусишь иль в раю
Бессмертье, странное для слуха,
Ничтожную забудешь жизнь свою:
Все суета сует, томленье духа.

Я думаю не так, как поступаю,
Ничтожество своё желаю скрыть
И забываю то, что понимаю, –
Как правильно смиряться и любить.

«Любить» – кому понятно это слово? –
Осквернено безбожною толпой,
И за него я начинаю снова
Кровавую борьбу с самим собой.

Как тесен путь от мысли к сердцу!..
Будь свой судья и свой палач,
И в дверь любви войдёшь отверсту
Чрез сокрушение и плач.

Есть в микрокосмосе душевном
Движенье внутренних планет,
В душе, сокрытой телом бренным,
Таинственного солнца свет.

Суть мысли с чувствами – планеты,
И солнце истины – Христос,
И нет ни в ком другом ответа
На страшный вечности вопрос.

Я не хочу ни злых, ни добрых дел,
Себе хочу убожество в удел,
Как вран ночной сидеть в уединенье
В смиренном и невзрачном оперенье.

Меняться не хочу ни с кем судьбой,
Дорога сына блудного домой
Чрез собственное сердце пролегает,
И втайне Бог в объятья принимает.

Я избираю простоту
И знанье, чуждое дробленья,
Евангельское изумленье
И внутреннюю красоту.

В небесной высшей простоте
Ума с Творцом соединенье.
Но прежде самоотреченье
На аскетическом кресте.