Всяк возносяйся смирится, смиряяй же себе вознесется (Лк. 18, 14). Слова Спасителя — это тайны, сокровенныя от сложения мира (Мф. 13, 35), которые Он открыл людям, для того чтобы они унаследовали вечную блаженную жизнь, унаследовали Царствие Божие, уготованное людям от сотворения мира. И заповеди Его есть средство достижения вечного блаженства, для которого мы предназначены даже прежде, чем начало быть все, что начало быть.
Всяк возносяйся смирится. Всякий, то есть любой человек, имеющий основание для возношения, гордости, благодаря своей образованности, умственным или каким-либо другим способностям или преимуществам (например, земным: богатству, происхождению), а также преимуществам духовным (особенно добродетельной жизни или даже каким-то благодатным дарованиям). Всяк возносяйся, — сказал Спаситель (пусть даже повод для возношения будет весьма основательный, серьезный и очевидный для всех и для самого человека), — смирится.
Даже тот, кто возносит себя только в уме, в мыслях, обязательно смирится, ведь любой наш поступок, любое наше дело начинается с внутреннего решения, с внутреннего согласия, с мысли, а потом уже мы переходим к делу. Смирится не только тот, кто пытается достичь какого-то положения, преимущества перед другими, похвалы, одобрения, но и тот, кто превозносится внутренне, поскольку Бог видит сердце каждого человека.
Итак, всякий возносящий себя не только делами, но и умственно смирится, потому что благодать Божия оставит этого человека и он смирится поневоле, если не в этой жизни, ослепленный блеском мирской славы, то в будущей. И даже при переходе из временной жизни в вечную он обязательно смирится, увидит тщету и ничтожность того, чем он гордился и превозносился. Я говорю «ничтожность» не потому, что добродетели сами по себе ничтожны, а потому, что гордый человек впадает в состояние, при котором он истинную добродетель лицемерно заменяет одной только видимостью, игрой, актерством. Об этом прекрасно рассуждает святитель Игнатий (Брянчанинов) в статье «О молитве Иисусовой. Беседа старца с учеником».
И всякий смиряяй себе вознесется. Мы должны смирять себя не только внутренне, но и внешне. Но не всегда мы можем избрать смиренный образ жизни, так как по Промыслу Божию на человека может быть возложено служение, которое возвышает его над другими людьми, или ему может быть даровано преимущество, которому некоторые, пожалуй, позавидуют. Человек же, смиряющий себя внутренне, вознесется вне зависимости от того, занимает ли он высокое положение или нет, имеет ли перед ближними преимущества духовные или телесные или не имеет. Каким образом он вознесется? Не следует понимать это в том смысле, что человек, несмотря на свое смирение, займет все же какое-то высокое положение и все признают в нем добродетель, признают в нем некое превосходство и поставят его над собой начальником. Мы видим, что люди смиренные проводят всю свою жизнь в убогом состоянии, как, например, святой праведный Симеон Верхотурский, и, наоборот, люди, стремящиеся к славе и величию, как будто бы достигают их. Однако речь идет о смирении и возношении духовном: человек, смиряющий себя внутренне, внутренне и возносится — ум его, пребывающий в бренном, немощном теле, возносится к Богу, соединяется с ним, и человек исполняется Божественного утешения.
Преподобные отцы наши понимали великое значение смирения и называли эту добродетель искоренительницей всех страстей. Преподобный Иоанн Лествичник учит: сколько подвижник преуспел в смирении, столько он преуспел в молитве. Подобное высказывание есть и у преподобного Исихия Иерусалимского. Он пишет, что смирение рождает молитву, а молитва — смирение. Благодаря этому подвигу, человек приобретает Царство Божие внутри себя еще в земной, временной жизни, предвкушая вечное блаженство, предобручаясь Духом Святым с Богом, с благодатью Божией.
Как же научиться этой великой добродетели? Всякая истинная добродетель — это действие Божественной благодати, а если сказать просто и кратко — действие Божие. Поэтому, вспоминая заповедь Спасителя о том, что смирению нужно научиться именно от Него: Научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем (Мф. 11, 29), будем учиться смирению не просто понуждая себя к нему, хотя и это необходимо, но прежде всего в молитве обращаясь за помощью к Самому Господу, так как наших немощных сил часто не хватает на совершение возвышенных евангельских добродетелей. А непрестанно молясь Господу Иисусу Христу, Сыну Божию, мы соприкасаемся с Ним умом и душевными чувствами. Через Иисусову молитву, как будто бы краткую и малосодержательную по сравнению со многими православными молитвословиями или древними псалмами, мы сподобляемся соединения с Господом через Его Божественное действие и, общаясь с Ним, неизреченным образом научаемся этой великой богоподражательной добродетели.
Мы часто по неопытности принимаем за смирение лишь внешнее подобие этой добродетели. Научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем: научитесь не только поступками, речью и даже не только мыслями, а сердцем, то есть тем, что является самым сокровенным в существе человека, корнем, основой его душевной жизни. Если мы смиренны только поведением или даже мыслью, то в лучшем случае мы только идем к смирению, истинно же смиренны те, кто смирен сердцем.
Таким образом, как будто не совершая ничего особенного, значительного, а только погружаясь в себя, в невидимом делании взыскуя Господа Иисуса Христа внутри своей души, своего сердца, мы подражаем Ему, научаемся от Него и уподобляемся Ему своим сердцем. И насколько смирение водворяется внутри нас, настолько и Господь открывается нам и является внутри нас. Так что человек чувствует, что он полностью соединяется, сливается с Господом и становится с Ним, по выражению преподобного Серафима Саровского, един дух (1 Кор. 6, 17). Аминь.
* Слово на постриг в рясофор. Ново-Тихвинский женский монастырь, 27 января 2001 года.